Проходят дни, а мать терзалась:
Ей по ночам совсем не спалось,
Безвыходность была лишь у нее.
Она тогда не знала, куда бежать,
Кому кричать, не понимала,
Что лишь могла судьбу свою
Доверить Богу одному.
Растила сына-
Ребенком был он мальчик милый:
Послушный, резвый, как дети все.
Его крестом мать окрестила,
Как Божьим духом одарила,
Чтоб сглаз и зло покинули его.
Растила и ждала лишь урожай
От сына своего.
Подрос тот сын
И стал пред выбором дороги
И самый легкий путь увидел он,
Тот путь начертан был не Богом,
Он был начертан сатаной.
Но сын взлетал до той минуты,
Пока споткнулся на пути
И дьявол распустил все путы,
Чтобы не дать ему уйти.
В семье раздоры, все страдают,
И терпят все одну беду,
Отец и мать не в силах дать
Поддержку сыну своему.
Смотрела мать, как сын страдал,
Лишился он всего
И лишь в душе больной осталось
Пустое эхо для него.
Пошла мать в храм, зажгла там свечи,
(За спасенье сына,
Докторам платить уж нечем).
Свеча сгорала, а образ ей молчал.
Смотрела в небеса и все молила:-
«Господь! Верни мне сына, он утерян,
А я спасти его хочу!»…
Прошли года в угаре сына,
Боль сердца не дает ей жить,
Но мать стояла на коленях
Молила Господа простить.
Тот крестик, что висел на шее,
Зажженная у алтаря свеча
Не дали матери спасения
Над ней нависли руки палача.
Поверь ты мать в спасенье сына,
Проси ты исцеления для него
У Бога, что в веках Единый
Ему доверь ты сына своего.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Проза : Реальность - Андрей Скворцов Я специально не уточняю в самом начале кто именно "он", жил. Лес жил своей внутренней жизнью под кистью и в воображении мастера. И мастер жил каждой травинкой, и тёплым лучом своего мира. Их жизнь была в единстве и гармонии. Это просто была ЖИЗНЬ. Ни та, ни эта, просто жизнь в некой иной для нас реальности. Эта жизнь была за тонкой гранью воображения художника, и, пока он находился внутри, она была реальна и осязаема. Даже мы, читая описание леса, если имеем достаточно воображения и эмоциональности можем проникнуть на мгновение за эту грань.
История в своём завершении забывает об этой жизни. Её будто и не было. Она испарилась под взглядом оценщика картин и превратилась в работу. Мастер не мог возвратиться не к работе, - он не мог вернуть прежнее присутствие жизни. Смерть произвёл СУД. Мастер превратился в оценщика подобно тому, как жизнь и гармония с Богом были нарушены в Эдеме посредством суда. Адам и Ева действительно умерли в тот самый день, когда "открылись глаза их". Непослушание не было причиной грехопадения. Суд стал причиной непослушания.
И ещё одна грань того же. В этой истории описывается надмение. Надмение не как характеристика, а как глагол. Как выход из единства и гармонии, и постановка себя над и вне оцениваемого объекта. Надмение и суд есть сущность грехопадения!
